себя полностью опьяневшим. Он застыл на границе света, исходящего из флигеля, и вгляделся в темноту.

Внезапно из темноты на него выпрыгнул Шен. Если бы реакция опьяневшего Муана не была несколько заторможенной, он бы мог его от неожиданности и ударить.

— Идем!

— Куда? — уточнил Муан.

— Гулять! Идем?

— Идем.

На всю округу разносились их крики, когда двое старейшин, один пьянее другого, пошли гулять по деревне.

— Ты песни… знаешь песни, а? Старейшина Муан?

— Песни? — нахмурился тот, пытаясь словить прыгающего вокруг Шена.

— Я помню одну песню! Могу спеть! Спеть?

Муан был уверен, что тому совершенно не нужно его согласие, и все же кивнул.

А Шен запел песню на каком-то странном языке. Муан сначала не понял, почему не может разобрать ни слова, но после первого куплета не осталось сомнений, что тот поет на неизвестном ему языке.

— Стой! — в какой-то момент Муану все же удалось схватить его. — Что это за язык?

— Это… это секрет!

— Шен.

— Наперегонки до дома? — предложил тот.

Он резко рванул вперед, но через несколько метров запутался в собственных ногах и полетел на землю, прокатившись несколько метров, пока не остановился на спине, раскинув в стороны руки.

Муан приблизился к нему, остановившись возле правой руки, и навис немым укором.

— Ты жив? — через некоторое время сформулировал вопрос Муан.

— Муан Гай, ты в курсе, что ты самый лучший действующий старейшина пика Славы? — серьезно глядя на него, спросил Шен.

Муан наклонился и протянул ему руку.

Шен сначала взялся за эту руку, делая вид, что собирается встать, но затем резко дернул самого лучшего действующего старейшину пика Славы на себя и проговорил:

— Полежи со мной, посмотри на звезды!

— Шен! — возмутился тот, чуть не нырнув носом в землю.

Спустя полминуты, в течении которых Муан устраивался поудобнее под боком старейшины пика Черного лотоса, положив голову на его руку, он взглянул на небо над их головами и возмутился:

— Не видно ни единой звезды!

— И что с того? Они все еще прямо там! — Шен указал на небо.

— Мы лежим на дороге, как какие-то пьянчуги!

— Мы и есть пьянчуги, — вкрадчиво поведал ему Шен. — Кстати… а ты-то почему так себя ведешь? Ты же не пил.

— Это все из-за нашей связи!

— Прааавда? Какая экономия ресурсов!

— Вставай, идем!

— Нет, давай еще чуть-чуть здесь полежим.

— ДА КАКОГО ДЕМОНА?! ПРОВАЛИВАЙТЕ ИЗ-ПОД МОИХ ДВЕРЕЙ!

Шен тут же вскочил на ноги.

— Кажется, мы разбудили какого-то мужика. Скорее бежим отсюда, пока он не схватился за вилы!

И проклятый старейшина, гроза в мире заклинателей, побежал вперед по темной улице, размахивая руками и спасаясь от страшной угрозы мужика с вилами.

В какой-то момент он, похоже, и сам осознал, как это выглядит, поэтому завопил на всю округу:

— Я — проклятый старейшина, несущий тьму и страдания!!

Муан постарался не отставать.

— А я — непроклятый старейшина! — внезапно даже для самого себя, закричал он. — Но я люблю проклятого старейшину!

Шен вновь споткнулся и кубарем покатился по земле.

На следующее утро, стоило Шену проснуться, как Система обрушила на него:

[+20 злодейских баллов за порчу чужого имущества! +50 злодейских баллов за непристойное поведение! +50 баллов за наведение ужаса, объявшего всю деревню!]

«Что?» — мысленно простонал Шен.

Он осознал, что лежит на матраце в какой-то незнакомой комнате. Приподнявшись на локтях, также оценил, что на нем только нижняя одежда. Спустя недолгое изучение комната показалась смутно знакомой. Шен поднялся на ноги и огляделся. Его верхнее одеяние, вычищенное и аккуратно сложенное, лежало на столике неподалеку.

«Чем закончился вчерашний вечер? Я что-то не припомню».

Он внимательно осмотрел свои руки и пришел к выводу, что болезнь побеждена. А затем осознал, что наконец-то в его сон не смогла пробиться страшная сущность, преследующая его несколько ночей напролет. Так вот он, рецепт крепкого сна? И все же, чем закончился вчерашний вечер и за что Система начислила баллы?

Неимоверно хотелось пить, и Шен выскочил в чайную в поисках водички, но, к сожалению, вся вода была выпита им еще накануне. Столик для чаепитий, за которым они раньше все вместе пили чай, оказался сломан: его ножки разлетелись в разные стороны, а столешница лежала на полу. «Это и есть порча чужого имущества?» Шен смутно припоминал, что вчера упал на него.

Он встал и прошелся в соседние комнаты, но ни Ала, ни Риту с Волчарой внутри не оказалось. Тогда он вновь вышел в чайную и присел на пол.

«Система, я вчера ничего лишнего не наговорил?»

[Что подразумевается под «лишним»?] — уточнила та. — [А то вчера вы что только не говорили! Уважаемые старейшины так себя не ведут!]

«Арр, это все вина Муана! Он должен был за мной следить, но тоже напился!»

[Он не выпил ни глоточка. Бедняге не повезло из-за вашей связи.]

«Но он мог ведь… мог ведь отрешиться от этого ощущения! — Шен раздраженно помолчал. — Детишки видели вчера, как непотребно вел себя этот учитель?» — затем спросил он и сам постарался припомнить.

[Вы довольно быстро затихли, когда Муану удалось затащить вас во флигель.]

Шен задумчиво припомнил, как Муан упорно тащил его через задний двор, аки тягловая лошадь, а он упирался и предлагал погулять еще. Но в конце концов Муану все же удалось втащить его во флигель. Правда, падая, Шен сломал собой чайный столик.

Никак не отреагировав на эту досадливую мелочь, он продолжал делиться со старейшиной пика Славы своими переживаниями:

— Понимаешь, эта болезнь очень похожа. Я до сих пор не понимаю, как так вышло. Это ведь тиф. Тиф! Я читал о нем столько статей! Переводил огроменный рефре… рефе… эссе, понимаешь?

— Не понимаю, — честно признался Муан. — Возьми. Осталось сделать еще семь глотков. — Муан протянул ему наполненную пиалу.

Шен сел и с укором посмотрел на него.

— Пей, — потребовал старейшина пика Славы.

Трагично вздохнув, Шен забрал пиалу из его рук и быстро осушил ее в один глоток, а затем одним кивком поклонился.

— Еще шесть.

— Знаешь, не думаю, что мне это так необходимо. Я, в конце концов, проклятый старейшина, такие глупые проклятья мне нипочем.

— Удостовериться не помешает.

— Не могу я больше! Не буду пить.

Муан раздраженно посмотрел на него.

— Зачем вообще было это начинать, если ты не можешь закончить?

— Не знаю, — Шен повалился на бок. — Может, этого будет достаточно.

Он лежал так, больше не двигаясь. Внезапно Муан наклонился к нему и с силой сжал его щеки, заставляя губы разомкнуться, и тут же влил в рот содержимое пиалы. Шен, сначала забившись, как рыбина